Press, move 2 right;
press, move up 1;
press, move 2 down;
press, the door shall open.

Нажать, в права на 2;
нажать, вверх на 1;
нажать, вниз на 2;
нажать, дверь должна открыться.

The first is larger than the second;
the second twice the third;
the third smaller than the fourth;
the fourth is half the first.

Four of the numbers are not repeated;
Three are not in the top row;
Two are not in the right row;
One of the numbers is the final key.

Первый больше второго;
второй вдвое больше третьего;
третий меньше четвёртого;
четвёртый вдвое меньше первого.

Четыре числа не повторяются;
Три не находятся в верхнем ряду;
Два не находятся в правом ряду;
Одно из чисел – последний ключ.

Pure eyes, blue like a glassy bead -
You are always looking at me
and I am always looking at you.

Ah, you’re too meek -
beautiful, unspoiled:
thus I’m so sad, I suffer -
and so happy, it hurts.

I want to hurt you
and destroy myself
What you would think
if you knew how I felt.

Would you simply smile,
not saying a word?
Even curses from your mouth
would be as beautiful as pearls.

I place my left hand on your
face as though we were to kiss.
Then I suddenly shove my thumb
deep into your eyesocket.
Abruptly, decisively,
like drilling a hole.

And what would it feel like?
Like jelly?
Trembling with ecstasy, I obscenely
mix it around and around: I must
taste the warmth of your blood.

How would you scream?
Would you shriek «It hurts!
It hurts!» as cinnabar-red tears
stream from your crushed eye?

You can’t know the maddening
hunger I’ve felt in the midst of
our kisses, so many of them
I’ve lost count.

As though drinking in your cries,
I bring my hopes to fruition:
biting your tongue, shredding it,
biting at your lips as if tasting
your lipstick.

Oh, what euphoric heights I would
reach, having my desires fulfilled
like a greedy, gluttonous cur.

I longed, too, for your cherry-tinted
cheeks, tasty enough to bewitch my tongue.
I would surely be healed,
and would cry like a child.

And how is your tender ear?
It brushes against my cheek;
I want it to creep up to my lips so
I can sink my teeth into its flesh.

Your left ear, always hearing words
whispered sweet as pie -
I want it to hear my true feelings.
I never lied, no…
but I did have my secrets.

Ah, but what must you think of me?
Do you hate me? Are you afraid?
As though inviting you to the agony
at the play’s end, if you wish, you
could destroy me — I wouldn’t care.

As you wish, you may destroy me -
I wouldn’t care.

Взгляд голубой, как стеклянные бусы
Так всегда смотришь ты на меня,
И всегда на тебя я смотрю.

Ах, какая же мягкая ты –
так красива и неизбалована:
и поэтому я так печален, страдаю –
так счастлив, что больно стаёт.

Я хочу сделать больно тебе
и себя уничтожить.
Что подумала ты обо мне бы,
Коль бы знала, что чувствую я.

Улыбнулась бы просто,
без слов?
Даже брань из уст твоих,
словно жемчуг была бы прекрасна.

Я левой рукой касаюсь лица твоего,
словно наш поцелуй предваряя.
Но внезапно большой палец тебе
глубоко загоняю в глазницу.
Неожиданно, без колебаний,
Словно дрелью впиваясь.

Что бы чувствовал я в этот миг?
Ощущение, как от желе?
От экстаза дрожа, с омерзением
мешаю эту массу: должен я
ощутить теплоту твоей крови.

Как бы ты закричала тогда?
Завизжала бы: «Больно!» –
киноварными слезами заплакав,
что из глаза разбитого хлынули?

И неведом тебе этот голод,
Что во время твоих поцелуев
не давал мне покоя, так много
их было, я уж сбился со счёта.

Словно плачем твоим упиваясь,
Я надежды свои воплощаю:
твой язык кусаю, разрывая на куски,
твои губы кусаю, лишь вкус ощущая
помады твоей.

О, каких бы высот эйфории
я достиг бы, желанья свои воплотив,
как голодный, прожорливый пёс.

Я желал твои щёки с оттенком вишнёвым,
их вкусом навеки пленён.
Я бы смог тогда вмиг излечиться
и заплакал бы, словно дитя.

Ну а как твоё нежное ушко?
Им касаешься нежно моей ты щеки;
Пусть оно подберётся к губам,
чтобы смог я зубами впиться в него.

Только приторно-сладкие речи тебе
я шептал в твоё левое ушко –
Услышит оно настоящие чувства.
Нет, тебе я не лгал никогда…
но держал кое-что я в секрете.

Ах, что думаешь ты обо мне?
Ненавидишь меня? Иль боишься?
Как в агонию я приглашаю тебя,
завершит она пьесу, коль хочешь,
уничтожь меня – мне всё равно.

Ты можешь меня уничтожить –
мне бы было уже всё равно.